Религия и идея единства вселенной

Но как ни изменяются религии, один из принципов религиозности постоянно остается одним и тем же и служит пробным камнем истинности религии. Принцип этот — непреоборимый стыд перед нарушением нравственного закона.
Для нас, воспитанных на идее единства вселенной, понятие «религия» получило иное содержание, чем оно имело у первобытного человека, который в своей религии впервые пытался в тесно ограниченном кругу своего опыта собрать в одно целое рассеенные элементы своего познания.
Наши религиозные воззрения кажутся выходящими далеко за круг обычных человеческих забот, но однако исторически они развились на почве этих забот. Наши современные умозрения возвращают нас к этому, делая центром религиозной системы нравственный закон и закон мироздания. Но еще существуют религиозные системы, преимущественно, сосредоточивающияся на заботе о поддержании загробной жизнн. Известные эмпирические явления, которые мы сейчас рассмотрим, привели к убеждению в существовании второй жизни, и тогда начали пытаться с относительно большой настойчивостью и сообразно степени тогдашнего экономического развития распространить заботу о поддержании жизни и на эту вторую жизнь. Для бесчисленных поколений религия была не чем иным, как заботой о существовании, при чем забота о существовании в этом мире переплеталась с заботою о существовании в том мире. В таком положении мы находим религию при ее возникновении. У первобытных людей религия является не религией отвлеченных умозрений, а религией культа. В эту религию культа вошли поразительно повсюду одинаковые детские представления человека.
Уже познавшее свое единство человечество увидело в этом поразительном совпадении доказательство истинности этнх представлений. По существу дела, мы и теперь еще не далеко ушли от подобного вывода, хотя и признали, что сам по себе выводы не обладают никакой доказагельной силой. Мы считаем, что упомянутое совпадение достаточно объясняется со сторовы человека господствующими повсюду всегда одинаковыми законами логического мышления, а со сторовы явлений - постоянной тождественностью вида, в котором представляются мышлению еще очень несложные элементы восприятия. В положительном отношении мы очень мало точного можем противопоставить древнейшим представлениям.
Мы знаем только на основании гораздо более богатого опыта и вытекающего отсюда более разностороннего мышления, что простые элементы восприятия не необходимо должны комбнироваться в том виде, в каком комбинировал их первобытный человек. Но мы видим, что при том опыте, каким обладал первобытный человек, он мог комбинировать их только так, как он их комбинировал. Если таким образом те явления, под влиянием которых складывались представления первобытных людей, были обманчивы, то нам становится понятным, почему эти заблуждения повсюду носили совершенно одинаковый характер. История показывает, что в процессе культурного развития формирующая сила представления была независима от отношения, существовавшего между представляемым и действительностью.